– Юрий Анатольевич, вы нередко бываете в Архангельске, называете его любимым городом. С чем связан нынешний приезд?

– На конкурс, который Ломоносовский фонд объявляет каждый год, я подал свою научную монографию «Генетический код деревянных городов Русского Севера». Суть её в том, что существующая парадигма «сокровища Русского Севера» пока подразумевает только сельскую историческую архитектуру – церкви, избы и прочее, хотя достижения городской деревянной архитектуры заслуживают не меньшего внимания. В то время, когда была открыта ценность деревянной архитектуры Русского Севера, городская деревянная архитектура не попала в поле зрения – она была для исследователей «современной». Чтобы понять её значимость требовалось отстояние. Теперь, когда от городской деревянной архитектуры почти ничего не осталось, мы осознали наконец, что она была не менее интересна и что у неё есть свои выдающиеся наработки. Считаю, что парадигма «сокровища Русского Севера» должна содержать в себе и городскую деревянную архитектуру, и это один из главных выводов моего исследования.

– Да, вы работали над этой темой много лет…

– Всю жизнь. Есть, к примеру, моя итоговая книга «Когда Архангельск был деревянным». В конце этой книги я с большим стеснением поместил фотографию: 5‑й класс школы № 6, мальчишки, а в центре – я, весь такой с книгами, преисполненный важности и ответственности: секретарь школьного географического общества по изучению Русского Севера. Ну, вот примерно с тех времён этой темой и занимаюсь.

В 1983 году, будучи преподавателем в вузе, я руководил исследованием исторической деревянной архитектуры центра Архангельска. Результаты этого исследования были использованы Ленгипрогором в проекте Генплана Архангельска. Этот генплан предусматривал, в частности, создание заповедной улицы деревянного зодчества. Так что я – соавтор Чумбаровки.

Среди написанных мной книг – «Архангельск. Архитектурная биография», «Ностальгия по деревянному городу», «Деревянный город» и другие. Много раз выступал на научных конференциях. Только в 2025 году петербургский журнал «Зодчий. 21 век» трижды публиковал мои статьи на эту тему.

– А вам часто доводилось встречать людей, настолько влюблённых в Архангельск?

– Доводилось и доводится. Писательская и общественная деятельность сводит меня с такими людьми. К примеру, я десять лет переписывался с одесситкой Галиной Афанасьевной Милюковой, детство и юность которой связаны с Архангельском. Она писала мне: «…всей душой, всем сердцем, памятью я живу в Архангельске и ничего не могу поделать с этой своей любовью к нашему Городу…» Слово «Город» она всегда писала с большой буквы. Когда Галины Афанасьевны не стало, я собрал множество её писем в одну книгу – «Поклон моему Городу».

Или другой пример. Когда Григорий Явлинский объявил программу «500 дней», бывший милицейский работник, архангельский пенсионер Вера Николаевна Фёдорова все пятьсот дней вела дневник, показавшийся мне уникальной летописью этого периода, бесценным документом истории, к тому же очень увлекательным. Одиннадцать рукописных тетрадей я издал книгой «500 дней по Явлинскому». Кстати, эта книга заняла третье место на всероссийском конкурсе книг, написанных авторами-милиционерами.

В 1994 году я получил письмо из Риги. Незнакомый мне Игорь Багрянский отозвался на мою «Ностальгию по деревянному городу»: «Чувствуется, Вы писали сердцем, душой, со всей искренней любовью к старому Архангельску, уроженцем которого я являюсь, который я любил, предпочитая столицам, о котором сохранил нежную, непроходящую память. Многое о чём пишите, было близко и знаком мне. Вся моя дальнейшая жизнь была связана с военно-морским флотом, из которых двадцать лет я отдал Североморску и Северодвинску. Но моё детство, отрочество и юность принадлежат Архангельску». Я подготовил к печати и издал его рукопись книгой «Всему свой час». И таких примеров преданности людей Архангельску у меня много.

– Вы и сегодня много общаетесь с горожанами. Собирали, как принято говорить, «полные залы» на недавних мероприятиях в рамках книжного фестиваля «Белый июнь», встречах в Добролюбовке. Чем эти встречи так важны для вас?

– Я существо общественное. У меня всегда был широкий круг общения с архангелогородцами. В советское время я по всему городу читал лекции по линии общества «Знание». А предвыборная кампания 1989 года (Юрий Барашков был народным депутатом СССР от Архангельского округа. – Прим. ред.): с кем только она меня не свела! В газете АТК вёл рубрику «Старый Архангельск», а это общение с архангелогородцами на дому. Некоторые из этих историй я рассказал в книге «Мне мама не велела».

Приезжая в Архангельск, с большой радостью встречаюсь с архангелогородцами и на различных мероприятиях, и просто на улице, в общественном транспорте. В хорошем смысле мне проходу нет. На встрече в Добролюбовке в мае этого года я ощутил такую теплоту и душевность, что у меня выступили слёзы на глазах…

– Вы видите, как меняется Архангельск: что вам нравится, а что настораживает? Всегда строились разные гипотезы о том, каким будет внешний облик города через десять, двадцать лет…

– Архангельск динамично обновляется. Невозможно этому не радоваться. Повсюду стройки, современные дома, другие перспективы улиц. Своими размерами и численностью населения Архангельск – комфортный город для проживания: с менталитетом горожан, климатом, яркой сменой времён года, Северной Двиной и её ледоходами…

– Кстати, не теряет ли Архангельск с новостройками своей архитектурной истории?

– Любой город – живой организм. Одни клеточки отмирают, другие – нарождаются. Город – это всегда диалог поколений, диалог материалов. На смену деревянному Архангельску идёт каменный. Конечно, вопросы обновления города надо обязательно решать в увязке с его историей. Блестящий пример такого подхода в сегодняшнем Архангельске – реконструкция и приспособление под новые функции бывшего пивоваренного завода Суркова. Значит, можем, если захотим.

А надо «захотеть», найти новое место и заново построить дом Калинина, который сегодня как кость в горле на проспекте Ломоносова; открыть городу задний фасад Гостиных дворов – это самое ценное в них, подлинная архитектура XVII века; снести дом Овчинникова, чтоб не мешал новой Воскресенской, потому что на Чумбаровке специально возведена его копия; убрать заборы и гаражи у бывшего Дворца пионеров и раскрыть Поморскую до реки, завершив её амфитеатром ступеней, спускающихся к воде; воссоздать Новодвинскую крепость как памятник отечественной истории и ключевой туристический объект города.

– Действительно, есть же мнение, что мы в своё время включили в свод памятников явно избыточное количество зданий и теперь не знаем, что с этим делать. И пресловутые «золотые таблички» часто становятся приговором, охрана – фикцией. Реальной ценности многие эти дома не представляют, но исключить их из перечня теперь практически невозможно…

– Почему невозможно? Ничего сложного в процедуре вывода зданий из свода памятников нет. Надо просто этим заняться.

– Вы участвовали в создании проекта пешеходного проспекта Чумбарова-Лучинского, много внимания уделили тому, как должна выглядеть «заповедная Чумбаровка». Как считаете, в основе своей идея реализована? Споры не утихают до сих пор…

– Многое из того, что задумывалось, постепенно, но сделано, но эти работы должны быть продолжены. Меня порадовал воссоздание дома рыбопромышленника Тимофеева. Кстати, у меня есть фотография его большой семьи в гостевой комнате на втором этаже. Необходимо довести «до ума»» дом Двойниковой, восстановив наконец его богатый исторический декор. С этим домом связано имя Ксении Гемп.

Вместе с тем, Чумбаровка живёт, приспосабливается к современному городу. Не надо никого уговаривать прогуляться по ней. Нам здесь, как на набережной, легко и естественно.

– В Архангельске в последние годы появилось довольно много новых памятников и других мемориальных конструкций. А они, на ваш взгляд, все на своём месте?

– Появившийся в этом году памятник соломбальским мальчишкам должен бы быть в Соломбале, где, кстати, практически нет ни одного памятника. Вообще набережная Северной Двины перегружена разного рода скульптурами и поделками. Но она сама по себе красива и всё что ей нужно, может быть, – гранитный парапет на всём протяжении.

Вижу, мэр Дмитрий Морев многое делает для благоустройства города. Спасибо ему! Возле пирамидальных новых домов, которые осовременили Архангельск, появился очень качественный променад с деревянным покрытием. В сочетании с сохранёнными старыми деревянными сваями – это просто отлично!

Место танками и зениткам – в специально созданном музее исторической техники, а не на улицах города. И вообще, по меньше бы милитаристского духа в атмосфере Архангельска.

– А что скажете про площадь имени Ленина?

– Площадь Ленина – градостроительный памятник советского времени. Она наглядно выражает градостроительное мышление, строительные возможности и идеологию того периода отечественной истории. Не нужно ничего менять. Вот с пустующей площадью Профсоюзов надо было что‑то делать. Посмотрим, что получится.

– Юрий Анатольевич, над чем вы работаете сейчас? И как в целом складывается ваша жизнь во Франции?

– Все годы, что живу во Франции, я веду дневник. Он весь в увязке с Архангельском. Не знаю, издам ли его когда‑нибудь – там слишком много интимного, потому что он о близких мне людях, моей любимой Элен. Кстати, у неё русские корни. Её отец был офицером Белой армии. После поражения Врангеля и исхода остатков Белой армии из Крыма он оказался в Турции, затем в Болгарии, Западной Европе. Я написал об этом книгу «Разорванная Россия».

Мы познакомились с Элен, когда она была в Архангельске проездом с Соловков. Мне тогда голос в телефоне предложил провести экскурсию по городу француженке, и добавил, что она писательница… Да, Элен писательница, интеллектуал высшей пробы – дважды окончила Сорбонну и объездила весь мир. И она хороший человек, очень расположенный к России. Мне с ней очень повезло. Элен не может без Франции, а я не могу без Элен и при этом горжусь, что я россиянин и архангелогородец. Каждый приезд в родной город для меня ценен невероятно. Я полон планов, оптимизма и желания жить.