– Владимир Данилович, вы не коренной архангелогородец, но в ваших работах столько любви к Северу! Откуда это?

– Я считаю себя северянином, ведь на Севере прожил 60 лет. Родился в 1940 году в Омске. Трудные военные годы прошли на родине родителей – в Тамбовской области. Папа воевал, дошёл до Берлина, был несколько раз ранен. Дома нам, детям, он много рассказывал о войне, его приглашали на уроки патриотического воспитания. Так как папа оставался военнослужащим, его часто переводили из города в город, и это был юг страны: мы жили в Евпатории, в Симферополе, где я учился в художественной школе, наконец, осели в Краснодаре. Так что с югом я был знаком с детства и ярких красочных пейзажей там достаточно насмотрелся, а в последующем и «написался», когда учился на художественно-графическом факультете Кубанского педагогического института.

Но юг с его яркостью почему‑то не пленил меня, а вот Север манил с детства, очень хотелось там побывать. Хорошо помню, как в первом классе учительница говорила о нашей необъятной стране, о разных народах, которые в ней живут. Рассказывала она и о ненцах, которые ездят на оленях и кочуют. А мне в первом классе – что ненцы, что немцы – одинаково. Вот, думаю, чудно: немцы на оленях ездят… Сейчас смешно вспоминать, но вот тогда‑то впервые интерес к Северу мне в душу и запал. Потом, конечно, много читал, узнавал об этом суровом крае.

В 1965 году я окончил институт, на «отлично» защитил дипломную работу – жанровую картину «Восстание в Бухенвальде». Конечно, тема была навеяна воспоминаниям папы о войне и рассказами одного краснодарца – узника этого концлагеря. На комиссии по распределению мне предложили работу преподавателя черчения и рисования в Туапсе, в южном приморском городе, но у меня уже были другие планы. Незадолго до защиты диплома я разослал письма с запросами в несколько самых северных городов – от Анадыря до Мурманска, где были педучилища: нужен ли специалист моего профиля. Практически отовсюду в ответ пришли приглашения на работу. Посмотрел я на карту: всё‑таки из всех городов Нарьян-Мар к Краснодару был ближе всего, так что его я и выбрал. Члены комиссии удивились, конечно, посчитали меня романтиком, предупредили, что, если передумаю, переигрывать не будут, и отпустили в Нарьян-Мар.

– И как вас принял Север? Не пожалели, что приехали сюда?

– Север принял добром. Я тогда всё правильно решил, никогда об этом не жалел и не жалею. Судьба меня связала с Севером! Конечно, поначалу возникли трудности: не было своего жилья, достаточного педагогического опыта, да и зима выдалась на редкость суровая (доходило до –56 градусов). Но я был молод, здоров, а главное – меня ждали работа, творчество, и этого было предостаточно. В Нарьян-Маре преподавал в училище, учил в школе черчению, организовал изостудию в Доме народного творчества. Ходил на этюды… Интересная была жизнь, насыщенная! И красота: весной начались удивительные белые ночи, Печора разлилась так, что и старожилы такого не помнили… Нарьян-Мар напоминал Венецию.

Люди на Севере, на первый взгляд, не такие любезные, как южане, немногословные, но «правильные»: если надо, поддержат и помогут. Там, в Нарьян-Маре, я и заприметил свою будущую жену. Поженились мы через год, когда она училась в Архангельском медицинском институте. Сейчас она кандидат медицинских наук, доцент кафедры акушерства и гинекологии, Заслуженный врач России, её уважают, ценят. У нас двое сыновей – продолжателей династии художников. Илья, старший сын – член Союза художников России, младший Михаил – архитектор, дизайнер и художник. Оба сына пошли по творческой линии, и это их желание, их выбор.

– Сейчас легче художнику реализоваться?

– Я думаю, легче, и это правильно, жизнь и должна идти «на плюс», а не «на минус». Раньше было сложнее, строже. Сейчас больше творческой свободы: формализм, абстракционизм – никто тебе не ставит рамок, и хочется показать, что ты не такой, как все. Но это не всегда на пользу изобразительному искусству. Вот художник что‑то ищет, ищет, и ведь можно всю жизнь так в поиске провести. С одной стороны, творческий поиск – это хорошо. Но с другой, человек теряет много времени на эти метания, и сам часто не знает, что ему нравится и что он хочет сказать своим искусством. Сама жизнь и время всё равно диктуют необходимость прийти к определённому решению: в каком направлении ты идешь, что тебя волнует, какую масштабную задачу ты перед собой ставишь.

Конечно, хорошо, когда молодые пробуют, ищут. Твой вкус, твоя манера должны «отстояться». Если ты состоялся как художник, об этом лучше всего будут говорить твои работы.

Я работаю в нескольких направлениях: портрет, пейзаж, натюрморт, жанр. Большей частью, конечно, масляная живопись, но есть и графические работы: пастель, рисунки шариковой ручкой.

– Вы всегда пишете с натуры?

– Нет, не всегда. Художник должен уметь фантазировать. Написать с натуры несложно, а вот когда воображение работает… Например, мне бы очень хотелось написать Антарктиду, но увидеть её – нереально. И я использую фотографии, подключаю фантазию – и работаю. Как‑то мы ездили с сыном Ильей на этюды в Красноборск, побывали в доме-музее Александра Борисова. Видите, вот этот пейзаж? Бескрайние дали, река, дорога… Это дорога с тыльной стороны дома, по ней Борисов возвращался в этот дом из поездок, именно здесь его встречали. И я представляю, как он заранее предупреждает родных о своем приезде, как они по этому спуску к реке едут его встречать… Так за пейзажем скрывается придуманная мной история.

– Как вы сами считаете, что главное в вашем творчестве?

– Создание картины – творческий процесс, нередко сложный и даже мучительный. При этом художник, отражая реальность или фантазируя, выражает своё отношение к теме, вкладывает душу, чувства. Наше дело требует специальных знаний, навыков – мастерства. Это большой труд. И, конечно, для любого художника важна востребованность.

Мы творим для людей, поэтому очень важно, чтобы всё делалось от души. Я считаю, что моя жизнь, моя судьба сложилась в моем творчестве, и всё, чего я достиг, получено трудом. И сейчас много работаю, готовлю персональную юбилейную выставку в Музее изобразительных искусств. Конечно, нельзя быть всем абсолютно довольным – это невозможно, но всё, что я делал, делал от души.